Глава 10
Октябрь, 29 – Октябрь, 31
День 31, Четверг (утро)
Гарри наблюдал, как медленно поднимается и опускается при дыхании грудь Малфоя, и думал, заговорят ли они когда-нибудь еще друг с другом. И решил, что это совсем не важно.
Он выплыл из глубокого сна и лежал, в полусне, казалось, часы, ни о чем не думая, кроме мягкости белья и тепла малфоевой шеи у своего лица, потому что они лежали тесно прижавшись друг к другу, совпадая как ложки в буфете, и запахов меда, сладости, секса и малфоевских волос. Они пахли как… жасмин, наверно? Во всяком случае, какой-то приятный цветочный запах. Мягкие на ощупь, и вообще очень приятные. Он легонько подул на них, чувствуя, как они затрепетали у его губ, и ощутил, что Малфой медленно просыпается, но открыл глаза только, когда тот перевернулся на спину. ощупь, и очень приятные, к тому же.вских волос. а малфоевой шеи у его лица. Малфой сонно улыбнулся и пальцами быстро дотронулся до губ Гарри прежде, чем вздохнуть и закрыть глаза снова, одна рука покоится на бедре Гарри, подушечками пальцев бездумно двигаются, что-то рисуя на его коже.
Было еще достаточно рано, и они могли успеть на завтрак, если бы поторопились. Но Гарри знал, что у него недостаточно энергии, чтобы немедленно выбраться из постели, тем более – пройти всю дорогу до Большого Зала. К тому же, он не был голоден. И, похоже, что Малфой тоже. Так что они лежали рядом друг с другом, не шевелясь, если не считать пальцев Малфоя, их дыхание было единственным звуком в комнате.
Долгое время спустя Гарри снова взглянул на часы. Они пропустили завтрак. И если они не вылезут из постели в следующие десять минут, то не успеют на трансфигурацию. Он вздохнул и медленно сел, Малфой потер рукой лицо и глубоко вздохнул, собираясь с духом. Медленно сел и слегка поморщился.
Гарри дотронулся до его плеча, приподняв брови, но Малфой лишь слегка улыбнулся и покачал головой, успокаивая тревогу Гарри, медленно потянулся и выбрался из кровати. Гарри, нахмурившись, наблюдал, как Малфой одевается и готовится к выходу. Казалось, Малфою приходится заставлять себя совершать каждое движение, не позволяя себе просто упасть в постель и снова заснуть. И, судя по его частым, слегка обеспокоенным хмурым взглядам на Гарри, он, скорее всего, выглядел так же.
Трансфигурация. Сейчас имело значение только это. Добраться до класса, и добраться туда вовремя. Не потому, что они боялись потерять баллы или заработать еще одну отработку, а потому что иначе оставалось просто лечь и сдаться на милость изнеможения.
ooooooo
При их появлении негромкое перешептывание волной пробежало по классу, МакГонагалл обернулась и тут же жестом велела подойти к преподавательскому столу. Гарри озадаченно нахмурился. Они не опоздали. Они едва успели, но успели же.
– Поттер, Малфой, мадам Помфри хочет, чтобы вы оба явились в госпиталь. Там пара авроров, которые желают поговорить с вами.
– Авроры? – повторил Малфой; Гарри вдруг осознал, что за сегодняшнее утро это первое слово, произнесенное ими. – Зачем…
– Я не знаю, мистер Малфой. А теперь отправляйтесь и не заставляйте их ждать; они и так здесь с самого завтрака.
– Авроры, - сказал Гарри, когда они устало тащились в больничное крыло. – Зачем бы? Мадам Пантер уже беседовала с нами насчет того, где было наложено проклятие и что случилось, когда мы вляпались в него; что еще они хотят знать?
– Может, подробности об усталости и все такое, - ответил Малфой, протирая глаза. – Похоже, до них дошло, что это было сделано специально, чтобы навредить нам.
– Малфой… ты в порядке?
– Что? Да. А что?
– Выглядишь ужасно.
– Должно быть, не выспался, - кажется, Малфой пытался суховато пошутить, но у него не совсем получилось.
– Я не об этом.
– Мне кажется, нам сейчас именно об этом придется говорить с аврорами, Поттер. Можем мы отложить разговор до тех пор?
– Логично, - хмуро отозвался Гарри. И немного испуганно взглянул на Малфоя, когда ладонь Малфоя коснулась тыльной стороны его собственной ладони. – Да?
– Малфой остановился и немного нервно уставился в пол. – А… ты как?
– Что?
– То, что случилось…
– Прошлой ночью? – не смотря на всю усталость, Гарри не сумел сдержать широкую улыбку. – Замечательно. А ты?
Ответная широкая улыбка Малфоя убедила Гарри лучше всяких слов, и несколько следующих минут они стояли, улыбаясь друг другу, прежде чем смутиться и отвернуться. Гарри ощущал, наверно, дюжину различных эмоций в себе и Малфое, и ни одна из них не была плохой или неприятной. Счастье, и удивление от этого счастья. Осторожная привязанность. И немного застенчивости, потому что все это весьма новым для них обоих.
И нечего было анализировать или глубоко обдумывать. «Не надо тут думать, тут чувствовать надо» - сказал Малфой не так давно и был прав.
Малфой кивнул в сторону больничного крыла, и они продолжили путь в дружелюбном молчании.
Ох… Помфри скорее всего захочет узнать все, что случилось ночью. А Гарри вдруг понял, что совсем не хочет делиться подробностями. Это просто казалось… ну, слишком личным. Конечно, он уже привык обсуждать с Помфри и Эспозито такие вещи, из-за которых еще несколько месяцев назад он предпочел бы умереть, но не заговорить с кем-нибудь, но то, что было прошлой ночью…
Оно не имело никакого отношения к чертову связующему проклятью. Имело, конечно, и все равно это было неправдой. То, чем они занимались прошлой ночью, хотя и началось из-за Уз, скорее всего, случилось только благодаря тому, что у них не было другого выбора, но то, как это было, - здесь крылось больше, чем просто заклинание. И оно было связано с ними обоими, преодолевшими все, что разделяло их, и сумевшими вместе создать что-то. Нечто чертовки потрясающее. Потому что он сомневается, что когда-нибудь сумеет забыть свой первый раз и, если судить по эмоциям, которые долетали до него по Узам от Малфоя, он равно сомневался, что и тот когда-нибудь забудет.
А Малфой… поступил обалденно круто, отдав себя Гарри. В какой-то момент сквозь транс он почувствовал панику Малфоя, и ощутил благоговейный трепет перед доверием, которое оказал ему Малфой, позволив помочь преодолеть ее. Даже после всего, что они сделали друг другу, до и после их связи, Малфой позволил Гарри помочь себе, а потом в свою очередь помог ему. Да, большая часть случившегося произошла благодаря связующему и успокаивающему заклинаниям. Но, все равно, было что-то необыкновенно трогательное в том, чтобы суметь вернуть с края перепуганного и ошеломленного парня, опираясь только на доверие.
А потом этим утром, когда они лежали рядышком, и слова были не нужны, им просто было уютно и ...
«Черт побери» - мысленно одернул себя Гарри. Ситуация начинает задевать его слишком глубоко. Ему требуется время обдумать все, надо притормозить события.
«Большая часть того, что ты чувствуешь, - попытался решительно напомнить он сам себе, - это только связующее заклятие». Всего лишь проклятие. Доверие, и нежность, и общность – да, они прекрасны и неподдельны, но они ничего не значат. Может, они с Малфоем и супруги, но они ненастоящие друзья, и ненастоящие любовники. Все это вполне может выветриться со временем. Очень даже может.
Но пока… это было невероятно.
О, боже, и сейчас им придется говорить об этом с Помфри. И это определенно вернет их на грешную землю с нехилым ударом. Он возмущенно решил, что и так-то хуже некуда, что приходится проходить через все это не по своей воле, разве так уж необходимо еще и рассматривать их под лупой?! Потому что он предпочел бы помнить свой первый раз как невозможно прекрасный, а не потому, что ему пришлось пересказывать каждую минуту в деталях и подробностях школьной медсестре.
Может, Помфри не вздумает их расспрашивать. Может, сегодня они будут слишком заняты разговором с аврорами об их истощении, и тема прошлой ночи вообще не всплывет. Было бы здорово.
ooooooo
– Гарри? Ты себя хорошо чувствуешь? – в третий раз повторила мадам Помфри, и Гарри вздрогнул.
– Да…
– Нет, неправда. Что случило… - но Гарри уже встал, смутное беспокойство, которое он чувствовал наконец-то оформилось в потребность что-то сделать.
– Поттер… - встревожено произнесла Помфри, когда Гарри подошел к ширме, отделявшей его от Малфоя и разговаривающего с ним аврора Торбина. Без колебаний Гарри отодвинул ширму в сторону, почти не замечая протесты Помфри и Пантере, особенно когда встретил взгляд Малфоя и увидел, как едва сдерживаемые гнев и возмущение сменились удивлением и облегчением.
– Мистер Поттер! - воскликнул Торбин.
– Что случилось? – спросил Гарри Малфоя.
– Мистер Поттер, будьте добры вернуться в...
– Малфой, в чем дело? – повторил Гарри, не обращая внимания на Торбина.
Малфой сжал губы и покачал головой, аврор снова заговорил: - Мистер Поттер, я беседую…
– Я не Вас спрашиваю, - грубо оборвал его Гарри, впившись глазами в Малфоя. – Что за черт, в чем дело? Ты того гляди из собственной шкуры выскочишь, – Он положил руку Малфою на плечо, озадаченный до крайности тем, что Малфой продолжал держать рот крепко сжатым и не смотрел на Гарри, еле сдерживая гнев, направленный совсем не на Гарри.
– Мистер Поттер….
– Черт, что вы у него спрашивали?! – потребовал Гарри.
– Я собираю информацию о тех, кто мог пожелать напасть на вас, мистер Поттер. Я выполняю свою работу, - с важным видом заявил аврор, но Гарри уловил нотки неуверенности, спрятанные за вызывающими манерами.
– Просто выполняете свою работу? Выясняете, что с нами случилось, или пытаетесь заодно получить еще какую-нибудь информацию? – обвиняющее спросил Гарри, и ощутил волну возмущения при виде виноватого лица Торбина.- Ублюдок! Ты должен помогать нам, а не допрашивать его о….
– Поттер! – резко оборвал его Малфой.
– О чем вы его спрашивали?! – проорал Гарри; Малфой встал, схватил Гарри за плечо и уволок за другую ширму. – Что… - начал фразу Гарри, но Малфой закрыл ему рот ладонью.
– Заткнись. Просто заткнись, - прошептал он, его гнев на аврора быстро переключился на Гарри. – Меня не надо спасать и защищать, придурок ты этакий! Я сам справлюсь…
– Что, мать твою, он сказал… - настаивал Гарри, отпихнув ладонь Малфоя от своего рта.
– Твою мать, а как ты думаешь, что он сказал? – в бешенстве прошипел Малфой, сверкая глазами и больно стискивая руку Гарри. – Он спрашивал, что мой отец думает о нашей связи, и что он сказал мне по этому поводу, и что я думаю, это означает для моей семьи, и как отец справляется с …. с его «социальной положением» с … с… думает ли он, что проклятие было наложено… - он судорожно перевел дыхание, замер и отвернулся, его сердитая хватка ослабла. Малфой еще пару раз глубоко вздохнул. – И не думает ли мой отец, что проклятье было наложено другим Пожирателем Смерти, который позавидовал ему, - закончил он тихим голосом. – И, для начала, не думаю ли я, что проклятье могло быть наложено моим отцом. Ради Темного Лорда, чтобы избавиться от тебя.
Гарри перевел дух, у него голова шла кругом при мысли, что кто-то мог даже предположить такое о любом отце, не говоря уж о том, чтобы спрашивать такое у любого сына…. И кружилась еще сильнее от того, что под угрозой жизни он не смог бы сказать, мог или нет Люциус Малфой во имя Вольдеморта или себя самого принести в жертву своего единственного сына.
– И еще он задавал кучу других вопросов о моем отце, которые я даже упоминать при тебе не буду, - Малфой продолжал говорить тихо и не глядя на Гарри. Гарри схватил его за плечо, пытаясь заставить поднять глаза. – Поттер, не надо.
Черт. Проклятье, они не могут даже поговорить об этом. Они не могут, хотя это была единственная по-настоящему важная вещь в их жизни, в жизни всех в волшебном мире, а они должны были существовать в самой гуще событий, Гарри – как враг Вольдеморта, а Малфой – как сын последователя, буквально, правой руки Вольдеморта, на разных сторонах в этой войне, и притворяться изо всех сил, что всего этого нет. Потому что это не открытая война, а война шпионов, лжи, Imperius`ов (заклинаний подчинения) и подтасовок, отец Малфоя даже не признает открыто, что он на той стороне, ни за что, даже после заключения в Азкабане.
– Он не может спрашивать о вещах, не связанных с проклятием, - медленно произнес Гарри.
– А ты можешь доказать, что они не связаны? – резко отозвался Малфой.
Черт.
– Ты что, хочешь, чтобы он говорил тебе такие гадости, хотя должен помогать? – спросил Гарри, решив принять сторону Малфоя в этой конкретной ситуации и запретив себе даже задумываться об этом. Не во всей войне; только в одной этой битве. Эта битва должна помочь им выяснить, как же выжить под проклятием.
«Ну, до чего же слизеринское решение» - неожиданно пришло Гарри в голову. Забыть обо всей картине событий в целом, забыть, что аврор Торбин вполне может получить от Малфоя информацию, которая может помочь им выиграть эту гребаную войну. Зазкоторая может помочь им выиграть эту гребаную войну.рбин просто может получить информациюаться об этом. ченичяля моей семьи, ибыть все и думать только о своем - и Малфоя – здоровье и безопасности, и ….
Нет, черт побери, сейчас нет времени думать об этом. «Ты хочешь, чтобы он продолжал злоупотреблять своим положением, чтобы сделать карьеру в Министерстве магии?»
Брови Малфоя взлетели вверх. - Сделать карьеру? Несколько цинично с твоей стороны, разве нет?
– Именно этим он и занимается, сам знаешь.
– Очень по-слизерински с твоей стороны предполагать в беседе личные интересы.
– Не начинай подкалывать меня, язва, - бросил Гарри, - или я отвечу, что пытаться сейчас оградить меня от помощи тебе – это офигенно по-гриффиндорски с твоей стороны.
Малфой фыркнул, сдавленный неожиданный звук, - и напряжение между ними заметно убавилось.
Он не может спрашивать об этой фигне, - мягко заметил Гарри через минуту. – Это неправильно, и это не помощь. Если он вынужден задавать неприятные вопросы как часть расследования, - это одно, но когда он просто старается выслужиться – или просто… помочь в войне… то сейчас не время.
Малфой, покачав головой, глубоко вздохнул.
– Кроме того, как ты вообще мог позволить ему… где твоя дурацкая малфоевская гордость? Почему ты не защищался и не велел ему просто отвалить?
Малфой вздохнул. - Поттер, мне уже задавали эти вопросы раньше. Сразу после ареста отца и несколько месяцев после. С моей матерью и со мной поработал, кажется, каждый аврор в министерстве, - горько сказал он. – Поверь мне, я научился жить с этим. И первое, что я выучил, - что из откровенного сопротивления или попыток перехитрить ничего хорошего не выйдет. Единственное, что срабатывает, - сказать как можно меньше. Особенно с грязнокровками... о, ладно, магглорожденными, - такими, как Торбин; они особенно настырны.
Гарри сжал губы. Черт побери. Он вспомнил, что в то время он испытывал значительное удовольствие при мысли, что Малфоя и его мать допрашивают как обычных преступников. Что ж, это было тогда, сейчас есть сейчас, сказал он себе. «Смотри, ты сказал, твой отец не разговаривал с тобой о том, что их интересует, так что в любом случае он не может получить никакой информации, если даже он допросит тебя сейчас. Он просто тратит свое время. И наше.»
– Я ему говорил обо этом. Как ни странно, он мне не поверил. А мне не хочется биться головой о кирпичную стену, пытаясь убедить его.
Гарри на секунду задумался. - Знаешь, ведь нет никакой причины проводить допросы по-отдельности. Я могу сидеть с тобой.
– И что именно достигнет твое героическое присутствие?
– Хотя бы тому, что я могу заставить их придерживаться вопросов, которые помогут нам. И подтвержу, что ты говоришь правду, когда ты говоришь, что ничего не знаешь.
Малфой устало потер глаза и кивнул, соглашаясь. Гарри отодвинул ширму.
– Я остаюсь. Вы разговариваете с нами обоими, - ровно объявил он, удивившись вытянутым лицам обоих авроров и мадам Помфри.
– Мистер Поттер…
– Я не уйду. Если вы хотите что-то сказать ему, с тем же успехом можете сказать это и при мне.
– Мистер Поттер, я не уверен, что… - начал Торбин, но Помфри остановила его.
– Так вы ничего не добьетесь, мистер Торбин, Поттер очень упрямый, - сообщила она Торбину; Гарри заметил блеск удовлетворения в ее глазах и ледяной взгляд, который получил Торбин. Он улыбнулся про себя. Обычно бесцеремонная и черствая Помфри тем не менее была очень привязана к своим пациентам, и сейчас определенно была взбешена от мысли, что аврор использовал свое время для чего-то, что не было связано с удержанием двух ее пациентов от дальнейшего ухудшения состояния.
– Итак? Продолжайте, мистер Торбин. Задавайте свои вопросы, - велела она, садясь рядом с Малфоем.
Торбин вызывающе задрал подбородок. «Мои вопросы важны для этого расследования» - начал он, Помфри нетерпеливо кивнула.
– Да, да, я в этом уверена. Спрашивайте. Эти молодые люди не собираются пропускать свои уроки ради ваших речей.
Торбин колебался.
– Какой последний вопрос он тебе задал? – спросила Помфри Малфоя.
– Он спросил, не думаю ли я, что политические взгляды моего отца могли вынудить его подвергнуть меня опасности, связав меня с Поттером с помощью намеренно неверно наложенного проклятия, - ровно ответил тот. – А до этого он задавал множество вопросов о политических убеждениях моего отца и его связях.
– Что? – Помфри и Пантере не веря своим ушам посмотрели на Торбина.
– Это логичные вопросы! Отец этого мальчика поддерживает тех самых людей, которые уже несколько лет пытаются убить мистера Поттера. Учитывая его политические убеждения, имеет смысл…
– Убеждения моего отца не противоречат закону, - сердито ответил Малфой.
– А его действия – да.
– Возможно, вы слышали, он за них уже поплатился за них.
– Если ты называешь это платой….
– Он был в Азкабане десять месяцев, - горячо перебил его Малфой, и Гарри положил ладонь ему на руку, успокаивая его.
– Да, за взлом и проникновение в министерство, но он также ответственен за убийство. Но поскольку он ведет дела с различными высокопоставленными людьми, то его освободили. Я с трудом назову это платой. Он к тому же известен как магглоненавистник и ….
– Как я уже говорил, его убеждения не противоречат закону, - губы Малфоя скривились в усмешке и он с отвращением посмотрел на Торбина. – И мои тоже.
– А ты разделяешь убеждения отца?
– Я – Малфой, - вызывающе ответил тот. – Я поддерживаю свою семью.
– Собираешься стать Пожирателем Смерти как твой дорогой папочка, так значит? Позволь мне напомнить тебе, что я уже говорил: за всем этим несомненно стоят Пожиратели Смерти.
– Я ничего об этом не знаю.
– Но ты знаешь людей, с которыми он общается. Ты знаешь, кто из них Пожиратели, которые готовы на любое преступление и любую жестокость ради Того-кого-нельзя-…
– Аврор Торбин, - начала Пантере.
– Эти люди способны на все. Отец этого мальчика способен на что угодно, и он натаскивает своего сына, чтобы сделать его таким же, маленький Люциус Малфой-в-будущем…
– Это не Люциус Малфой! – разгневанно оборвала его Помфри. – Это семнадцатилетний подросток, у которого серьезные проблемы, и я надеюсь, вы помните, зачем вы здесь!
– Я – аврор, и если вы думаете, что я позволю такому шансу ускользнуть у меня…
– Вы только что это сделали. Вы отстранены от дела, - внезапно заявила Пантере.
– Что?!
– Меня не настолько волнуют вопросы, которые вы задавали, сколько причины, почему вы их задавали. Вы не способна сосредоточиться на данном вам задании, что есть помогать этим двум молодым людям. Я собираюсь вызвать Шеклболта. Он вас заменит.
Гарри быстро подавил поднимающуюся панику. Кингсли Шеклболт был членом Ордена Феникса. Технически, все авроры боролись против Вольдеморта, но Шеклболт был особенно одержим этой идеей. Если Шеклболт займется этим делом, он точно не ограничится вопросами, нужными чтобы помочь Гарри и Малфою, хотя Гарри был уверен, в отличие от Торбина все же постарается помочь им. Нет, верность Шеклболта Ордену означала, что он должен использовать любую возможность (а это была очень хорошая), чтобы добыть информацию о семье Малфоя, чтобы использовать против Вольдеморта, даже если это означало обмануть Малфоя насчет истинных причин его визита. А Малфой не мог этого знать.
Но им нужна помощь. Им нужен кто-то вроде Шеклболта.
И.. и Малфой не был ни о чем не подозревающей невинной овечкой, напомнил Гарри себе. Он уже общался с аврорами. А еще он слизеринец и Малфой: подозрительный, изворотливый, способный сопротивляться\врать кому угодно.
Ну.. это если не учитывать, что он устал, не совсем правильно соображает, и позволяет себе расслабиться рядом с Гарри, слегка, что обязательно скажется, и он не будет так осторожен, как был бы при общении с Кингсли один на один, особенно если Гарри не предупредит его, что нужна особенная осторожность при разговоре о делах его отца.
Как можно предать доверие Малфоя?
Но опять же, как можно предать доверие Ордена? Он не только не должен открывать личности членов Ордена, но его молчание может позволить Ордену получить информацию о внутренних делах семьи Малфоя, бесценную для их стороны….
О, боже, кого предать?!
Малфой подозрительно посматривал на него все то время, пока Торбин сердито собирал свои бумаги и покидал Больничное крыло, а Помфри и Пантере просматривали его записи. Гарри быстро нацепил на лицо маску полной невозмутимости и изо всех сил постарался вспомнить все, что Снейп учил его по окклюменции. Одновременно усердно стараясь не слышать издевательского голоса Малфоя, звучащего у него в воспоминаниях: «Почти невозможно солгать своему супругу под свежей связью, Поттер»
– Значит, так, - прервала его мысли мадам Пантере, - вы оба можете возвращаться в класс, если желаете.
– Мы можем идти?
– Да, мистер Малфой. Я объединю свои записи с заметками аврора Торбина, и мы продолжим беседу позже, когда вы оба будете присутствовать.
– Вы хотите сказать - сегодня позже?
– Да, и надеюсь, я также сумею дозваться Шеклболта.. о, нет, подождите-ка, - она пробормотала себе, - он сейчас в Кении. Черт. Ладно, я вызову кого-нибудь еще, кто сможет присоединиться ко мне. Неважно, возвращайтесь на уроки, увидимся позже.
– Мы пропустили всю трансфигурацию и большую часть защиты от Темных искусств, - заметил Гарри, когда они покинули больничное крыло. Он отчаянно старался не думать о Кингсли Шеклболте, пока не был уверен, что Малфой отвлечен чем-то еще и не замечает его внутреннего беспокойства.
– В чем дело? – спросил Малфой.
– Ни в чем.
– Поттер.
Они остановились в середине коридора, Гарри сделал глубокий вдох. - Ничего, о чем я мог бы поговорить с тобой, - тихо ответил он, смотря прямо в глаза Малфою.
Малфой выдержал его взгляд с непроницаемым выражением лица. В конце концов он слегка кивнул и повернулся, намереваясь продолжить их путь к классу защиты от Темных искусств. Гарри остановил его, положив ладонь на его руку.
– Малфой… я рассказал бы, если бы мог, - неуклюже сказал Гарри.
– Я знаю. Все нормально, - тихо ответил Малфой.
– Не нормально. Но….
– Мы должны идти на защиту от Темных искусств.
– Прошло уже больше половины, и вообще я сомневаюсь, что мы успеем на что-нибудь стоящее. Давай лучше пойдем домой, - предложил Гарри. Малфой слегка улыбнулся и кивнул.
ooooooo