14 chapter 1 part
Глава 14
29 ноября – 21 января
День шестьдесят второй, воскресенье
Гарри сонно моргнул и приоткрыл глаза. Что-то было не так. Что-то…
- Малфой? – шепнул он.
Слизеринец прерывисто дышал, лежа на боку, нахмурившись и закрыв глаза, и Гарри ощущал его смятение и страх.
- Малфой? – Гарри прикоснулся к руке слизеринца, но тот, не просыпаясь, закусил губу, вздрогнул и шарахнулся в сторону.
- Нет, - пробормотал он. – Не надо…
- Малфой, - снова позвал Гарри и осторожно потряс его. – Драко. Проснись.
Слизеринец, вздрогнув, широко распахнул испуганные глаза.
- Что?..
- По-моему, тебе снился кошмар. Ш-ш, все хорошо. – Гарри осторожно потянулся к Малфою, не вполне уверенный, хочет ли тот, чтобы к нему прикасались.
- Мне – что?
- Кошмар снился. Ничего, ты уже проснулся, все в порядке, - успокаивающе произнес Гарри, гладя слизеринца по руке и замечая, что тот дрожит.
Малфой неуверенно кивнул, все еще не придя в себя, и Гарри медленно притянул его в объятия, до глубины души потрясенный тем, как слизеринец откликнулся на ласку, изо всех сил вцепившись в партнера и явно не думая о том, насколько ранимым при этом выглядит.
- Не помнишь, что снилось? – осторожно спросил Гарри.
- Н-нет… да. Частично. Отец, кажется.
Гарри подавил дрожь.
- А поподробнее?
- Ничего особенного, только наш вчерашний разговор насчет… - Малфой внезапно умолк, а его тревога и страх сказать лишнее волной хлынули на гриффиндорца.
- Не хочешь – не говори, - поспешно предложил Гарри. – Просто рассказать сон вслух иногда помогает. Э-э… а иногда от этого только хуже.
Малфой кивнул. Его дыхание все еще оставалось прерывистым, но постепенно выравнивалось.
- Что, думаешь, будет только хуже?
- Пожалуй, - кивнул Малфой. Он кашлянул, прочищая горло, ослабил хватку, и Гарри почувствовал, что тревога постепенно оставляет слизеринца, уступая место смущению.
- Да ладно, подумаешь – кошмар. Я в таких случаях просыпаюсь от собственного крика, - вздохнул Гарри. Блондин хихикнул и, кажется, немного расслабился. – Не скажешь, с чего вдруг тебе приснился отец?
Малфой снова прокашлялся.
- Он… есть с чего. Мы говорили о семейных делах, и в основном это абсолютно частная информация. Иначе я бы тебе рассказал.
- Я так и понял.
- Ах, да. Еще он хотел дать мне знать, что не прекратил поиски.
- Неужели? Что он может сделать такого, чего не могут авроры? – Повисла недолгая пауза, Гарри мысленно повторил собственные слова и коротко хохотнул. – Забудь, я этого не спрашивал.
- А я не слышал, - усмехнулся в ответ слизеринец.
- Еще что-нибудь?
- Мне придется дать интервью. В понедельник после уроков.
- О чем?
- О нас, об узах, о большой дружной семье и все такое прочее.
- Везет тебе, - сухо заметил Гарри.
- И не говори.
- Он не боится, что репортер может извратить твои слова?
- Очевидно, мы ей платим.
- Тогда тебе действительно везет. Жаль, что у меня за последние семь лет не было под рукой своего репортера. На четвертом курсе Рита Скитер очень бы пригодилась.
- Скитер? Могу себе представить. Постой, разве не она брала у тебя то жалостливое интервью на пятом?
- Она самая.
- Ты ей заплатил?
Гарри помедлил.
- Я ее шантажировал, - признался он наконец.
- Что?! – Малфой приподнялся на локте, с удивлением и недоверием уставившись на гриффиндорца.
- Она незарегистрированный анимаг… ну, ты в курсе. Мы пригрозили ее разоблачить, вот и пришлось ей раз в жизни написать правду.
- Ты говоришь «мы», но мне почему-то кажется, что это «мы» означает «Грейнджер». – Немного помолчав, Малфой усмехнулся. – Хотя, конечно, я не ожидаю, что ты назовешь имена.
- Конечно. Так или иначе, жаль, что мы не добрались до Скитер годом раньше. Статьи, которые она писала во время Тримагического турнира, чертовски раздражали.
- Так она действительно перевирала твои слова? Я помню, ты говорил тогда, что она все высосала из пальца, но…
- А что, похоже, что я «все еще плачу, вспоминая своих родителей»? С чего бы, если я их вообще не помню?
Малфой недолго помолчал, а потом снова улегся на спину.
- Я… черт, прости. Из-за тех статей я вел себя с тобой как скотина.
Гарри изумленно вытаращился на него.
- Что?
- Твою мать, Поттер, ты все слышал, и я не собираюсь повторять, - выдавил слизеринец, и Гарри тихо рассмеялся.
- Ладно. Извинения приняты. Просто раньше, до нашей связи, ты никогда и ни за что не извинялся.
- Нет, и не собираюсь к этому привыкать, - твердо заявил Малфой. – Или нам обоим придется потратить ближайшие несколько месяцев только на извинения за прошлые грехи.
- Иными словами, это единичный случай?
- Именно. Это все отец виноват – и его способность будить во мне мерзкого внутреннего хаффлпаффца.
Гарри расхохотался.
- Ты понятия не имеешь, как я это ненавижу.
- Ну, некоторое имею, - ухмыльнулся Гарри. – Знаешь, это не смертельно. Как только ты уверишь себя, что твой внутренний хаффлпаффец – Захария Смит, все проблемы исчезнут.
- Смит? – Малфой поморщился от отвращения. – Этот…
- Высокомерный, саркастичный, зловредный придурок?
- Ну да… - Внезапно до слизеринца дошло, и он расхохотался. – Иди ты в задницу, Поттер!
- Всегда рад, - ответил Гарри. Он был доволен тем, что Малфой, что бы там ему ни снилось, кажется, вполне оправился от кошмара. – Сможешь снова уснуть?
- Ага. – Блондин зевнул и устроил голову на плече гриффиндорца. – Спокойной ночи… Гарри.
- Спокойной ночи, - откликнулся тот, испытывая необъяснимую радость от такого простого жеста.
День шестьдесят третий, понедельник
- Бог ты мой, Поттер, это ужасно, - потешался Забини над Гарриным зельем, которое, правду говоря, выглядело неважно. Предполагалось, что оно будет ярко-голубым и искрящимся. Вместо этого получилась красновато-коричневая бурда, в которой плавали ошметки, похожие на тритоньи глаза… чем они, собственно, и были. Малфой глянул Гарри через плечо и возвел очи к небу.
- Ты вообще хоть раз читал шестую главу? Вот. – Он выхватил у Гарри черпак и отлил немного бурды в плошку. – Следи за мной, потом повторишь. Даже тебе должно быть понятно, – и он принялся подробно объяснять, где Гарри напорол и как это исправить.
Гермиона подошла посмотреть.
- Значит, именно поэтому тритоньи глаза не растворились? А я думала, дело только в температуре нагрева.
- Нет, еще и в скорости перемешивания. Температура тоже влияет, но главным образом – скорость, - ответил Малфой. Они начали оживленную дискуссию о процессе приготовления, и примерно через минуту Гарри совершенно перестал их понимать. И заметил, что лицо Паркинсон приняло слегка озадаченное выражение при виде такого поразительного зрелища – задушевной беседы Драко Малфоя и Гермионы Грейнджер.
Очевидно, слизеринка была способна уследить за ходом рассуждений, потому что внезапно нахмурилась и включилась в разговор:
- Нет… все не так, - возразила она. – Драко, Грейнджер права, помешивание против часовой стрелки действительно влияет только на вкус и цвет, но не на эффективность.
- Права? Неужели Панси сказала, что Грейнджер права? – громким шепотом спросила Нотта Куини Гринграсс, работающая за соседним столом.
Паркинсон бросила на нее мрачный взгляд.
- Куини, дорогая, зря ты так низко наклоняешься над котлом – из-за этого ты вечно в прыщах, - небрежно бросила она, развернулась спиной к Гринграсс и снова погрузилась в дискуссию, но все же начала обращаться с гриффиндоркой попрохладнее.
Гермиона встретилась глазами с Гарри и вздохнула. Она рассказывала другу, как Паркинсон заговорила с ней на балу в Хэллоуин, пытаясь выведать, что происходит, но получила от ворот поворот. После ритуала гриффиндорка попыталась наладить отношения, но, видимо, готовность Паркинсон распространить свое дружелюбие (или, по крайней мере, не враждебность) на Гарри не включала Гермиону. Манеры слизеринки стали вежливее, чем прежде, но не теплее.
«Когда мы враждовали, все было намного проще», - подумал Гарри. Гриффиндорцы и раньше были в дружбе с рэйвенкловцами и хаффлпаффцами, а рэйвенкловцы часто общались со слизеринцами, но теперь, кажется, начала рушиться основа основ школы – вражда между Гриффиндором и Слизерином. Эта новая реальность совершенно сбивала с толку – слизеринцы, словно самые злобные пикси, воодушевленно воевали между собой, зато с гриффиндорцами у них возникали самые удивительные союзы. И временами студенты обоих факультетов вместе работали на уроках – и на факультативах, вроде сегодняшнего. Было даже несколько случаев появления гриффиндорцев и слизеринцев в гостиных друг друга. Чудеса, да и только.
Особенно странно, что все это происходило на фоне нарастающей активности Пожирателей, когда никто не знал, не были ли родители соучеников, внезапно ставших приятелями, замешаны в тех ужасающих делах, о которых писали газеты. Как только речь заходила о политике, сразу же наступало загадочное молчание. Такое положение вещей страшно смущало.
Малфой прервал размышления Гарри вопросом:
- Ты слушаешь?
- Ой… извини, - вздрогнув, откликнулся тот.
- Мерлин, Гарри, мы же возимся с твоим зельем. Мы можем спорить, почему оно испорчено, но ведь это именно твоя бурда. По крайней мере, мог бы притвориться, что слушаешь нас.
Гарри виновато кивнул.
- О, так он уже Гарри? – насмешливо заметила Гринграсс.
Возникшую паузу нарушила Паркинсон:
- Господи, Куини, твое зелье действительно жутко воняет… ох. Так это не зелье, да? Бедняжка, тебе действительно лучше избегать бобов и приправы из тсуги, раз уж твой желудок с ними не в ладу…
- Драко, - напомнил Забини, - твое интервью не на пять назначено? Уже полпятого.
- Интервью? – заинтересовался Нотт. – Надо же, как мы себя любим, а?
- Заткнись, Нотт, - нетерпеливо оборвала его Паркинсон, окидывая Малфоя взглядом. – Слава богу, Драко, что ты научил меня косметическим чарам…
- Я нормально выгляжу.
- Но не для фотографии в газете. Драко, на нашем курсе ты чуть ли не самый представительный парень, тебя не испортила даже жизнь с Поттером, – на самом деле, должна признать, это он перестал казаться неряхой, – но на фотографии нужно выглядеть идеально. Не хочешь же ты походить на Уизли, когда они попали на первую полосу?
Рон нахмурился, и Гарри взглядом попросил у него прощения.
- Мы не знаем, будет ли она фотографировать, не такая уж сенсация…
- Не такая уж сенсация? Весь волшебный мир столько времени перебивается слухами и собирает информацию о вас по крошке, а ты думаешь, что интервью не будет на первой полосе? Нет, не завязывай хвост, так волосы кажутся короткими. – Малфой нахмурился. – Как-нибудь на днях я свяжу тебя и заставлю прочесть все статьи, которые отложила…
- Нет, если не хочешь, чтобы я их спалил.
- Ну вот. Теперь ты выглядишь так, как положено респектабельному женатому мужчине. Иди и поведай миру о своем супружеском счастье. – Малфой одарил ее мрачным взглядом и вместе с Гарри направился к выходу.
- Да, Драко, и если они захотят сфотографировать вас вместе, поглубже засунь язык ему в глотку… - съязвил Нотт, и Гарри решительно подтолкнул Малфоя в спину.
- Шагом. Марш. Не слушай его.
- Легко тебе говорить. Не ты будешь общаться с чертовой репортершей…
- Нет. Я буду сидеть и смотреть – и чувствовать себя отомщенным за каждую шпильку, которую ты отпустил насчет статей Риты Скитер.
- Еще бы, и спасибо за моральную поддержку, - кисло буркнул Малфой.
День шестьдесят восьмой, суббота
- Твою мать! – тихо выругался Драко, открыв «Пророк» на второй странице.
- Что, снова об интервью? – спросил Поттер, намазывая тост маслом.
- Нет, я же говорил, интерес уже спал, - раздраженно ответил слизеринец и добавил, просматривая статью: – Они поймали Рудольфа Лестрейнджа.
- Что? Как? – Поттер заглянул ему через плечо.
- Не сказано, просто пишут, что нашли его. – Драко просмотрел статью до конца и начал перечитывать более внимательно. – Черт. Мать, должно быть, в истерике, - пробормотал он.
- Почему? – спросил Симус Финниган.
- Если нашли Рудольфа, значит, и тетю Бел… - Драко вспыхнул и проглотил остаток фразы, внезапно осознав, что прямо рядом с ним сидит и завтракает Невилл Лонгботтом.
- Какую тетю? – поинтересовался Финниган, набив рот овсянкой и не сводя глаз со спортивной страницы. Его слова прозвучали в полной тишине, воцарившейся за гриффиндорским столом.
- Эм-м, значит, вы оба остаетесь здесь на каникулы, да, Малфой? – нарушил тишину Уизли, и Драко с раздражением понял, что благодарен гриффиндорцу.
- Кто твоя тетя, Малфой? – с любопытством повторил Финниган, продолжая поглощать овсянку и совершенно не замечая напряжения вокруг.
- Жена Лестрейнджа, Беллатрис, - поспешно ответил Драко. – Да, мы остаемся. А ты возвращаешься домой, Уизли?
- Ага, хоть и не на все каникулы. Я собира…
- Беллатрис Лестрейндж? – переспросил Финниган.
- Часть каникул мы проведем у… - вступила Грейнджер.
- Разве она не из Пожирателей?
- Так и есть, - рявкнул Лонгботтом. – Кстати, все пытаются изменить тему, Симус.
Шокированный его тоном, Финниган поднял взгляд.
- Ой. – Он огляделся и наконец заметил, насколько неловкой стала обстановка за столом. – Эм-м… извините, - сильно покраснев, пробормотал он и, опустив голову, снова принялся за овсянку.
Драко кашлянул. Мерлин и Мордред, это невероятно. И что ему теперь делать? Извиниться перед Лонгботтомом за свою тетку? Промолчать? Заговорить о чем-нибудь другом?
- Спасибо, - пробормотал он Лонгботтому.
- Я сказал это не ради тебя, - отрезал тот, и Драко удивленно приподнял брови. У Лонгботтома, оказывается, и правда есть характер. Блондин почувствовал себя так, словно только что узнал, что тритоны умеют играть в шахматы.
- Знаю. Все равно, спасибо.
Лонгботтом недоуменно взглянул на него.
- Пожалуйста.
Драко отложил газету в сторону.
- Так ты не все время будешь дома? – снова обратился он к Уизли.
- Нет, мы немного погостим у Гермионы. Должно быть, там будет странно – я никогда раньше не жил у магглов.
Драко подавил желание немедленно ответить: «А я никогда раньше не жил в гнезде флоббер-червей, но все равно не стремлюсь оказаться там на Рождество». Пожалуй, не стоит отпускать такие замечания сразу после того, как Уизли и Грейнджер попытались помочь ему в щекотливой ситуации.
- Привезу отцу на Рождество что-нибудь маггловское, он будет в восторге. Кстати о Рождестве – мне нужно в совятню, отправить заказ на подарок для Джинни. – Уизли встал и вместе с Грейнджер направился к выходу.
Подарки. Драко нахмурился. Ему в первый раз пришло в голову, что, по-видимому, нужно будет что-то подарить Поттеру. Но как купить подарок? Скоро следующий хогсмидский уикэнд, и часть его парни планировали провести порознь, чтобы проверить степень своей свободы, но Драко рассчитывал, что проведет это время со своими друзьями. Что они подумают, если он пойдет покупать подарок Поттеру?
И вообще, как угадать, что выбрать? Внезапно Драко живо представил, как спрашивает у Грейнджер или Уизли: «Не знаешь, чего бы Гарри хотелось на Рождество?» - и сразу же сгорает со стыда.
От огорчения Драко заскрежетал зубами. Неловких моментов меньше не становилось.
- Вставай. Пошли в подземелья, - бесцеремонно дернул он Поттера.
- Что с тобой сегодня? – раздраженно спросил гриффиндорец, когда они направились к выходу из Большого зала. – Ты все утро на меня рычишь. Может, хватит уже изображать ублюдка?
- Я не рычу.
- Рычишь. На самом деле, со среды, когда вышло интервью в «Пророке», от тебя житья нет.
- Неправда.
- Послушай, ты, кретин, все прошло нормально. Ты сделал, как велел отец, и получилось хорошее интервью – да и отклики на него пришли в основном хорошие. Я не виноват, что слизеринцы растащили статью на цитаты. Я, черт возьми, тем более не виноват, что ваше решение сменить сторону так тебя расстраивает.
Драко нахмурился. Любимыми цитатами Нотта и Куини были «Я бы не назвал это любовью, скорее, мы просто заботимся друг о друге» и «Он не так уж плох, если узнать его поближе», впрочем, материала для безжалостных слизеринских насмешек статья давала с избытком. Странно, но больше всего задевали реплики, выдернутые не из его ответов, а из комментариев журналистки. «Эти юноши превратили то, что могло бы стать кошмаром, в прочный и сердечный союз» и «Не многие взрослые повели бы себя с таким мужеством и достоинством, какое показали эти молодые люди» - от этой пары цитат Драко становилось особенно тошно.
И если бы все проблемы сводились только к дурацкой статье, можно было бы считать, что ему повезло.
- Не в статье дело.
- В чем тогда? В Невилле?
- Нет, и хватит уже, - рявкнул Драко. – Я беспокоюсь о матери, понял? Родственники иногда волнуются друг о друге, неужели не ясно?
- О матери беспокоишься или о тетке?
- О тетке тоже. И не начинай свое «ах, она психопатка, по которой дурдом плачет». Она все равно моя тетя…
- Да ты даже не знал ее, пока два года назад она не сбежала из Азкабана…
- Ты прекратишь наконец?
- Ты просто невыносим, чтоб тебя, - вспылил Поттер. – Когда я пытаюсь быть с тобой милым, ты огрызаешься, когда оставляю в покое – дуешься. И вообще, с какой стати мы идем в Слизерин? – спросил он у входа в подземелья.
- И правда, с какой стати вы идете в Слизерин? – прозвучал у них за спиной ехидный голос, но сейчас Драко было уже наплевать, пострадает ли его достоинство, если он не станет игнорировать Нотта.
- Отъебись, Нотт, - бросил он через плечо, входя в дверь. – Я такой же слизеринец, как и ты, и имею точно такое же право здесь находиться.
- А он – нет.
- Так ты же не на него наезжаешь, правда? – Драко развернулся кругом и впился взглядом в сокурсника.
Нотт ухмыльнулся и скрестил руки на груди, а присутствующие в гостиной принялись оживленно перешептываться.
- Я наезжаю на тех, кто по глупости заводит с ним дружбу. Ты читаешь газеты, Драко? Знаешь о том, что происходит? Или ты уже так плотно на их стороне, что стал слеп и глух, как они?
- Ах ты…
- Нотт. Отвали, - вмешался Блейз, сидящий за одним из угловых столов. – Поттер, не забудь, ты обещал натаскать меня по проклятьям Inferi к экзамену в понедельник. Я так и не понял, как они работают.
- И правда, мальчики, все это очень увлекательно, но не кажется ли вам, что разборки могут подождать? Учитывая, что с понедельника у всех экзамены? – добавила Панси.
Нотт усмехнулся и направился в спальню, а Драко перевел дыхание, мечтая стереть пощечиной тупую снисходительную ухмылку с тупого снисходительного лица.
- Не ведись, - примирительно посоветовала Панси, подойдя поближе.
- Он прав, - без выражения заметил Драко, когда Поттер отошел к Блейзу. – Я понятия не имею, что происходит.
- Ну и что? Я тоже. Мои родители со мной об этом не говорят.
- Что? – Драко уставился на Панси. – Из-за меня?
- Ну да. Нет, они на меня не сердятся, просто не рассказывают ничего, связанного с Темным Лордом. – Драко не сводил с нее пристального взгляда. – Нет, я не сменила сторону, Драко, но…
- …но я – сменил, - горько закончил он. – Хотел или нет, но сменил.
- Знаешь, это не конец света.
- А по мне, так похоже. И почему тогда ты все равно продолжаешь со мной общаться?
- Не считая того, что ты мне просто-напросто нравишься? – Панси секунду помедлила, а потом потащила его за собой в относительно пустой угол гостиной. – Милый, тебе должно быть приходило в голову, что Темный Лорд никак не претендент на звание «Умник года». На сегодня, как мы знаем, Поттер трижды либо уносил от него ноги, либо побеждал, причем один раз – еще в пеленках. Я не считаю таким уж невозможным, что в конце концов Лорд проиграет. Я верю в его идеи, но просто на случай, если дело не выгорит, хотела бы иметь друга на той стороне – а вдруг понадобится.
Драко улыбнулся. Это он мог понять.
- Не волнуйся, Драко. Ваша семья рано или поздно опять поднимется, - ободряюще добавила Панси. – Всегда было так. Но даже если нет… политика – это еще не все. Я говорила безмозглой грязнокровной корове, что в Слизерине не всегда важно, кто сверху. Она мне не поверила, а вот ты мог бы верить.
Под ее шутливым тоном крылась настоящая боль, и Драко пришлось отвести взгляд.
- Я был болен, Панси, и не мог тогда здраво рассуждать.
- Но я все равно поддержала тебя, правда? Все равно помогла, рискуя рассердить свою семью?
Драко кивнул.
- Не всегда важно, кто сверху, - повторила она и хихикнула. – Хотя, должна заметить, я не вкладывала в свои слова буквального смысла, когда говорила с Грейнджер. А потом увидела твои воспоминания. Чего только не сделаешь ради семейного счастья. Драко, милый, он хоть того стоит?
- Панси!
Она тихо рассмеялась.
- Прости, любовь моя. Пошли к Поттеру и Блейзу, позанимаемся, чтобы экзамены не застали нас врасплох. Может, родители и готовы мне простить дружбу с такими ужасными врагами Темного Лорда, как вы, но провал зимних экзаменов точно не простят.