15 глава 2 часть
День сто шестнадцатый, пятница
Драко еще раз проверил письменный стол. Пусто. Заглянул в ящики шкафа в гостиной. И там ничего. Поттер заканчивал разбирать комод, проверяя, не прихватил ли случайно одежду Драко.
– Эм-м… – Слизеринец обернулся. Поттер держал в руках ворох парадной одежды. – Не знаю, как у вас принято… я говорю о рождественских подарках. Хочешь, чтобы я их вернул, или?..
– Мне хватает собственных мантий, – удивленно ответил Драко. – Кроме того, это не мой цвет. А что, ты хочешь назад дистиллятор?
– Я бы все равно не знал, что с ним делать, – заметил Поттер.
– Очищать жидкости, знаешь ли.
– Нет. Оставь себе, он твой. – Гриффиндорец убрал одежду в сундук. – А это заберешь? – спросил он, указав на набор мячей, который они купили, чтобы не бегать каждый раз в квиддичный сарай.
– Нет, возьми себе.
– Спасибо, – ответил Поттер, запирая сундук.
Драко застегнул рубашку и растерянно огляделся.
– О, спасибо, – поблагодарил он Гарри, который передал ему галстук и направился в ванную.
Драко повязывал галстук и наблюдал, как гриффиндорец упаковывает зубную щетку и бреющее зелье и начинает причесываться. Они переглянулись в зеркале, и Драко, приняв из рук Гарри ленту, связал ему волосы в хвост. Гарри улыбнулся в ответ, убрал расческу и вышел из ванной. Драко тоже привел себя в порядок, упаковал умывальные принадлежности и после недолгого колебания выбросил полупустую бутылку зелья терпения, вспомнив, что прекратил его принимать три месяца назад, вскоре после последней госпитализации. Очевидно, оно стало не нужно.
«И наверное, поторопился выбросить», – раздраженно подумал Драко, вернувшись в гостиную и увидев, что Поттер все еще не закончил сборы. Похоже, разыскивал один из учебников, который – ничего удивительного – был зарыт под грудой бумаг на письменном столе. Драко выудил книгу и бросил ее Поттеру.
– Последний раз навожу за тобой порядок, – заявил слизеринец – и вздрогнул, как только слова сорвались с губ.
Поттер судорожно кивнул.
Они еще раз осмотрелись. Все было убрано. Все, что делало комнаты их домом: книги, одежда, плакаты, фотографии, безделушки – ничего не осталось, теперь это были просто пустые комнаты с двумя грудами вещей у входной двери. Пока Гарри и Драко будут разводиться, эльфы разнесут вещи по спальням, и на этом все закончится.
Они направились к выходу, но в последнюю минуту Драко остановил гриффиндорца, не зная, какими словами выразить то, что должно было быть сказано, но понимая: не сказать – нельзя.
– Гарри. – Поттер вопросительно взглянул на него, и Драко кашлянул. – Все может… закончиться грязно. В смысле… с моей семьей – после разрыва связи. Я этого не хочу, но…
– О чем ты говоришь?
– Отец… – Драко в нерешительности помедлил.
– Он говорил тебе, что будет делать, если найдет преступника?
Драко медленно кивнул.
– Кому-то может грозить опасность?
– Не совсем. Просто это может быть… некрасиво.
– Другого я от твоего отца и не ждал, – отрезал Гарри, и Драко попытался почувствовать себя оскорбленным, но не смог. Он отвел взгляд, а Поттер вздохнул и прикоснулся к его плечу. – Извини.
Драко сглотнул.
– Если что-нибудь случится… то не по моей инициативе. – Он прокашлялся. – Постарайся не забыть об этом, ладно?
– Ладно, – ответил Поттер, обеспокоенно взглянул на Драко и мягко подтолкнул его к двери.
***
«Значит, это и есть Парнасиус МакКей», – размышлял Драко час спустя, пока они дожидались окончания последних приготовлений. В кабинете мадам Помфри в больничном крыле собралась довольно большая толпа народа: Драко, Поттер, Люциус Малфой, Помфри, МакГонагалл, министерский архивариус, целитель из больницы святого Мунго и Парнасиус МакКей в блестящих кандалах, прикованный цепью к двум сопровождающим аврорам. Очевидно, к сегодняшнему событию детально и тщательно подготовились – судя по количеству присутствующих, объему бумаг и официальности процедуры.
Драко в десятый раз пожалел, что им запретили разговаривать с МакКеем, кроме как во время самой церемонии. Поскольку это означало, что не удастся спросить о том, что их с Поттером интересовало больше всего: какого черта тот вообще это сделал. Не то чтобы у них не было своих соображений, но было бы неплохо услышать подтверждение из первых уст.
– Что ж, думаю, почти все готово, – заявил архивариус, подзывая к себе обоих юношей и указывая на длинный свиток пергамента, озаглавленный «Расторжение брачных уз». – Вам нужно только написать свои имена вот здесь и подписаться вот тут, в знак того что вы согласны расторгнуть связь.
Драко взял перо, написал свое имя, расписался и передал пергамент Поттеру.
– Нам пришлось составить для вас новый образец разводного документа, знаете ли, – поделился архивариус, пока Поттер расписывался. – Все бланки, что нашлись в Министерстве, указывают в качестве причин развода «супружескую неверность», «непреодолимые противоречия» или «уход из семьи». Так что нам пришлось создать образец специально для случаев «расторжения вынужденной связи». Старейший из наших архивариусов вспомнила, что видела такой документ в ранней молодости. Даже знать не хочу, когда это было.
Поттер закончил расписываться и шагнул назад.
– Отлично, – просиял архивариус. – С бумагами пока все. Остальными займемся после разрыва уз. Профессор МакГонагалл будет одним из свидетелей, мадам Помфри может стать другим. – Он жестом подозвал авроров и преступника и обратился к Драко и Поттеру: – Теперь встаньте лицом друг к другу и соедините правые руки, – а потом велел МакКею встать перед ними.
Драко с любопытством наблюдал, как правую руку преступника освободили от кандалов и вложили в нее палочку; левой рукой он оставался скованным с аврорами.
МакКей избегал встречаться взглядом с юношами; казалось, он боится собственной тени. Он позеленел от страха и совершенно не походил на Пожирателя смерти. Хотя у Драко почему-то появилось чувство, что МакКей не был от природы робким человеком, просто до смерти боялся Люциуса, который ни на секунду не сводил с него глаз.
Драко взглянул на Поттера, который нервно переминался рядом.
МакКей указал палочкой на их соединенные руки и с запинкой произнес:
– L-lux Vinculum.
Юноши глянули вниз. Их запястья обвила переливающаяся лента, покрытая чем-то вроде кельтского орнамента. Драко осторожно попробовал двинуть рукой и обнаружил, что лента держит крепко.
– Желаете ли в-вы разорвать связь друг с другом? – спросил МакКей.
– Да, – ответили они.
– Является ли ваше желание обоюдным и добровольным?
– Да.
– Тогда отныне вы больше не одно целое, но два отдельных человека. Вы свободны друг от друга и вправе идти по жизни своей дорогой. Finite Matrimonium.
Сияющая лента на мгновенье вспыхнула, потом поблекла и исчезла.
МакКей погрузился в глубокую задумчивость, покусывая губу и обеспокоенно поглядывая на Люциуса.
– И… это все? – спросил Драко.
– Все, – с готовностью откликнулся архивариус, пока авроры разоружали и снова заковывали МакКея.
Целитель вышел вперед. Взмахнув палочкой над юношами, он пробормотал несколько заклинаний.
– Как вы себя чувствуете? – рассеянно спросил он Драко.
– Хорошо.
– А он как себя чувствует? – спросил целитель, кивнув в сторону Поттера.
Драко открыл рот, чтобы ответить, – и снова закрыл. Моргнул. Взглянул на гриффиндорца, который ответил озадаченным взглядом.
Ничего. Драко ничего не чувствовал. Поттер стоял прямо перед ним, они все еще держались за руки, но Драко не ощущал никаких эмоций, кроме своих собственных. Он с трудом сглотнул. Это было все равно что внезапно ослепнуть.
– Мистер Малфой? – окликнул целитель.
– Я… не знаю.
– Очень хорошо, – улыбнулся целитель. – Теперь вам нужно только отпустить руки, и разрыв будет завершен.
Поттер слегка нахмурился и заморгал. Он казался таким же ошеломленным, как сам Драко, но сказать наверняка было невозможно. Драко совершенно ничего не чувствовал. Они уставились друг на друга, вглядываясь в лица, пытаясь найти хоть какой-то ключ к пониманию. Поттер начал было разжимать пальцы, но вместо этого вдруг усилил хватку и шагнул чуть ближе. Драко повторил его движение, пытаясь утихомирить ту часть себя, которая немного стеснялась проявлять чувства перед отцом.
Он не мог не ответить. Не мог так просто перейти от брака к полному отчуждению.
Поттер нерешительно коснулся плеча, потом щеки Драко, и тот тоже поднял свободную руку к лицу гриффиндорца, нежно заправив прядь волос ему за ухо. И к черту отца, который, вероятно, сейчас смотрит на Драко убийственным взглядом.
Минуту они пристально вглядывались друг другу в глаза, а потом Поттер осторожно высвободил руку и отстранился.
– В нарушении ориентации нет ничего необычного, – успокоил целитель. – То есть ее не назовешь «обычной» – большинство пар разводится после долгих лет связи и фактического разъезда, поэтому их узы почти никогда не бывают так сильны, как ваши. Но судя по разводам молодоженов, несколько дней чувствовать себя выведенным из равновесия – совершенно нормально. – Целитель закончил обследовать Драко и повернулся к Поттеру. – Не тревожьтесь, если все еще испытываете чувства друг к другу, это пройдет. Воспринимайте желание быть вместе как привычку; ее просто нужно преодолеть, и все закончится. – Он опустил палочку, давая понять, что закончил обследование.
– Прекрасно. А теперь – профессор МакГонагалл, мадам Помфри, вам осталось только подписаться вот здесь… – Архивариус посторонился, давая свидетельницам возможность поставить подписи на документе.
– Хорошо, что сегодня пятница, – добавил целитель. – Вам не придется встречаться, по крайней мере, до понедельника. Может быть, стоит взглянуть на расписание и подумать, нельзя ли его изменить. Семестр только начался, так что вряд ли возникнут проблемы из-за пропущенного материала.
– Да… мы говорили об этом, – признался Драко, пытаясь восстановить самообладание. – Наверное, я снова буду ходить на чары со Слизерином.
– И только?
– Но мы действительно не можем поменять другие предметы. Кроме того, большинство уроков все равно совместные.
– У него занятия по чарам будут совпадать с моим обедом, потом он будет приходить на обед, а я – уходить на чары с Гриффиндором, – добавил Поттер.
– А пустые уроки у вас совпадают?
– Да, один, но его нечем заменить.
– Не проводите это время вместе, – посоветовал целитель. – По крайней мере, первые несколько недель. Будет тяжелей отвыкать. – Он сделал пометку в записях. – Что ж, у меня все. С медицинской стороны к вам больше нет вопросов.
– И с юридической – тоже, – радостно подхватил архивариус. – Поздравляю со вновь обретенной свободой, молодые люди.
Отец Драко кашлянул, прочищая горло.
– Драко, нам нужно многое обсудить. – Он бросил нетерпеливый взгляд на Поттера, очевидно желая, чтобы тот поскорее ушел.
– Поттер? – негромко позвала МакГонагалл.
Поттер ответил мимолетной улыбкой, встряхнул головой и вышел. Драко смотрел ему вслед, совершенно потрясенный тем, что впервые за несколько месяцев не может чувствовать, как уходит гриффиндорец.
– Драко. Нам нужно многое обсудить, – нетерпеливо повторил отец, и Драко судорожно кивнул, заставив себя отвести взгляд от только что закрывшейся за Поттером двери.
– Мистер Малфой, благодарю вас за помощь в поимке МакКея, – холодно произнес один из авроров, и Драко отчетливо ощутил презрение, которое тот испытывал к Люциусу.
Возможно, аврор знал или подозревал, что за то, каким способом отец поймал МакКея – каким бы этот способ ни был, – его самого, вероятно, следовало посадить в Азкабан.
Отец вежливо наклонил голову, в его любезной улыбке тоже явно сквозило презрение.
– Не стоит благодарности, – церемонно ответил он. – Всегда рад помочь. – Он в последний раз взглянул на МакКея – Драко вздрогнул, заметив, как тот инстинктивно отшатнулся, – и вежливо добавил: – А теперь, если мы вам больше не нужны?..
– Нет, благодарю вас, сэр, вы оба можете идти, – ответил аврор.
Отец вывел Драко за дверь и во внутренний двор, где сразу же наложил шифрующие речь чары.
Драко, дрожа, поплотней закутался в мантию, завидуя теплому, подбитому мехом отцовскому плащу.
– Прекрасно. Я рад, что все закончилось, – оживленно заговорил отец и, заметив, что Драко дрожит, нетерпеливо махнул в его сторону палочкой. – Calorum. У меня не слишком много времени, так что слушай внимательно. Я собираюсь отправиться к Темному Лорду с новостями о том, что произошло, – и о МакКее.
Драко моргнул.
– О МакКее? Так он…
– Да, – отрезал отец. – И отчасти потому я должен увидеться с Лордом как можно скорее. Я организовал все так, чтобы передача МакКея аврорам не принесла нам вреда, хотя это было очень непросто. – Он помолчал. – Кроме того, мне удалось найти… что предложить в качестве компенсации, – осторожно продолжил он. – Но я не уверен, что этого будет достаточно.
Драко уставился на него, моментально забыв о переживаниях по поводу развода.
– Темный Лорд не склонен прощать. Надеюсь, то, что я ему предложу, в достаточной мере оправдает мои действия, но на случай неудачи я оставил у наших адвокатов письма с указаниями – и для них, и для тебя с матерью, – что делать в случае моего… исчезновения.
Драко с трудом сглотнул. О Мордред.
Визиты отца к Темному Лорду раньше казались такими захватывающими, но сейчас Драко мог только содрогаться от страха. Отец собирался рискнуть и отправиться навстречу неизвестности, и неизвестно, когда он вернется, да и вернется ли вообще, а Драко только что потерял супруга и не может лишиться еще и отца…
Он опустил взгляд, поспешно прогоняя желание как-то проявить свою тревогу – заплакать или еще каким-то образом расчувствоваться, например, вцепиться в отца и просить его никуда не ходить, – а потом услышал, как отец покашливает.
– Драко. – Люциус коснулся его руки, и Драко испуганно поднял голову. Отец никогда не дотрагивался до него. Никто не прикасался к нему, кроме Гарри. – Не нужно волноваться. Я бы никогда не пошел на необдуманный риск. – Он слегка улыбнулся. – Думаю, все будет в порядке. Просто предупреждаю о возможности плохого исхода, потому что ты уже достаточно взрослый, чтобы не скрывать от тебя неприятные перспективы.
Драко кивнул, судорожно сглатывая, и после недолгого колебания выпалил:
– Будь осторожен, – и мысленно пнул сам себя. Можно подумать, отец бывает неосторожен. Какая глупость, в самом деле.
Но отец не смерил Драко неодобрительным взглядом, только слегка улыбнулся и кивнул.
– Буду. – Он плотнее запахнул плащ. – А теперь выброси все это из головы. Сосредоточься на учебе. Думаю, поначалу ты будешь выбит из колеи, но веди себя так, как советовал целитель, и все наладится. Просто постарайся держаться как подобает члену нашей семьи – как ты и делал все последнее время.
Отец зашагал прочь, и Драко выругался про себя. Почему он не может просто радоваться редкому случаю родительского одобрения? Почему не может не думать о скрытом смысле намерений отца?
***
Праздничный вечер подходил к концу. Драко потянулся, глянул в сторону стола, с которого шестикурсники левитацией убирали бутылки из-под огневиски, и рассудил: уже достаточно поздно, чтобы отправиться спать, не рискуя услышать шуточки насчет раннего ухода. Две вечеринки за два дня – некоторый перебор, да Драко и не чувствовал особого желания праздновать, что бы там ни думали его одноклассники. Он просто устал и хотел добраться до кровати.
Хотя в целом вечер удался, несмотря на дурные предчувствия. Когда Драко после развода спустился в подземелья, он внезапно сообразил, что в отсутствие Поттера со товарищи вечеринка может вылиться в старые добрые слизеринские нападки на гриффиндорца. К счастью, ничего подобного не произошло. Хоть и прозвучала уйма грязных шуточек о том, как Драко распорядится вновь обретенным холостяцким статусом, не было почти никаких упоминаний о Поттере.
– Твоя работа? – в какой-то момент тихо спросил Драко у Панси.
– Не совсем. Хотя, может быть, я и давала понять: никто не знает, что будет дальше. Не слишком определенно, но достаточно прозрачно, чтобы они поискали другие темы для шуток.
– Почему?
– Милый, – ухмыльнулась она. – Скажем так: я забочусь о том, чтобы ты был передо мной в неоплатном долгу.
– Теперь я действительно начинаю волноваться, – пошутил Драко.
– На то и рассчитано, – самодовольно ответила она.
Он огляделся и обнаружил Панси в углу гостиной, выясняющей отношения с Куини Гринграсс и группой ухмыляющихся подпевал-шестикурсниц. Драко прищурился, пытаясь разобрать, о чем они так яростно перешептываются. Это походило на обычную женскую свару, но учитывая, на чьей стороне была каждая из девушек…
«Вот стерва», – мысленно выругался он, наблюдая, как Куини набрасывается на Панси. Не то что его подруга сама под настроение не могла проявить стервозность, но Куини была слишком уж неумной и заурядной. Ни блеска, ни утонченности, ни чувства юмора – ничего.
А раз в месяц она становилась просто невыносима, как и ее подружки, все – участницы подпольных слизеринских шабашей, и все, судя по времени, должны быть сейчас в полной боевой готовности. Драко вздохнул. Снейп изо всех сил пытался бороться с шабашами, которые все равно проводились год за годом. Дело не только в том, что кровное волшебство считалось Темным, но и в том, что для остальных студентов было слишком опасно сталкиваться с последствиями непредсказуемого влияния изменчивой лунной магии на гормонально нестабильных девочек-подростков.
Гм… Боевая готовность, говорите? Куини уже слишком долго пристает к Панси, к тому же довольно опрометчиво одета в белые брюки…
– Flumen Mensanguina, – пробормотал Драко, махнув палочкой в сторону Куини, и был вознагражден испуганным выражением, внезапно появившимся на ее лице.
Она нервно закрутила головой, обшаривая взглядом гостиную, энергично пошепталась с подружками и убралась прочь – в плотном кольце своих сторонниц, обернув мантию вокруг талии.
Панси проводила Куини взглядом, озадаченная внезапным прекращением ссоры. Оглядевшись кругом и заметив самодовольную улыбку Драко, девушка подошла, присела рядом и, не тратя время на расспросы, как удалось избавиться от Куини и компании, крепко обняла.
– Я так рада, что ты вернулся, – выдохнула она.
– Да. Я тоже. – Драко зевнул. – Но нам уже пора по постелям.
– Господи, Драко, тебе нужно заново учиться флиртовать, если это все, на что ты теперь способен, – фыркнула Панси, и Драко улыбнулся. – Хотя ты прав, нам действительно пора спать. Думаю, я пересидела еще на вчерашней вечеринке.
– Всем пора спать, – простонала Миллисент. – Завтра игра. Надо готовиться к неизбежному проигрышу. И почему твой отец не мог найти МакКея неделю назад?.. – Она тяжело вздохнула и направилась в спальню, слегка покачиваясь и прихватив бутылку сливочного пива.
– От тебя завтра не будет толку, – осуждающе заметил Драко.
– Какая разница, – уныло буркнула она. – Мы все равно обречены. С тем же успехом Поттер мог проклясть Бэддока навечно. Пошли, Панси.
И Панси, обняв Драко в последний раз, отправилась за Миллисент.
– Так странно видеть тебя одного, – заметил Блейз, когда они шагали по коридору к спальне семикурсников, где уже храпели Крэбб с Гойлом. – Тебе без него не по себе?
Драко пожал плечами.
– Немного. Но целитель сказал, что к понедельнику все придет в норму.
– Странно будет видеть вас врозь на уроках.
– Мы и раньше сидели врозь. Просто все станет как было, только и всего.
– Ты разговаривал с отцом?..
– Мне ничего не известно.
Блейз кивнул. Вот и славно.
– Ну, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил Драко и скользнул в постель, которая внезапно показалась слишком большой и холодной.
Он натянул на себя одеяло, пытаясь согреться, желая… и приходя в смятение от того, как сильно, как глубоко тосковал по теплому телу рядом с собой. Не обязательно по Гарри – просто по кому-нибудь. По тому, кто мог бы обнять и согреть. Кто мог бы быть рядом всю ночь.
«Это только привычка, ничего больше, – сказал он себе. – Привычка, от которой я смогу избавиться».
Он закрыл глаза и попытался заставить себя уснуть, выкинув из головы все мысли о гриффиндорце. Обхватив себя руками, чтобы унять дрожь, стараясь сосредоточиться на тишине, безмятежности и покое.
Бесполезно.
Что ж, прекрасно. Драко поднял палочку, прошептал «Dormitas» и почувствовал, как проваливается в сон.
День сто семнадцатый, суббота
Гарри не сводил глаз с игроков, в то время как вокруг него толпа приветствовала последний яростный бросок рэйвенкловских охотников. Он не собирался разглядывать находящиеся напротив слизеринские трибуны и высматривать Драко в море зеленого и серебряного. Он собирался смотреть на игроков и думать об игре. Думать о стратегии, о подготовке гриффиндорской команды, о том, как использовать рэйвенкловские приемы в матче против Хаффлпаффа и каким способом разбить Слизерин в конце сезона.
Он собирался радоваться тому, что Драко сегодня не играет. Гарри на самом деле не знал, смог ли бы это выдержать. Если бы Драко играл, Гарри, наверное, не пришел бы совсем. В сущности, он не был вполне уверен, стоило ли ему вообще приходить.
Какая глупость. Конечно, стоило, это же квиддич. Жизнь должна вернуться в нормальное русло, а понятие «нормально» включает поход на стадион.
«Нормально» означает, что нужно избавляться от некоторых привычек, а именно от привычки к постоянному присутствию Драко – и в физическом, и в ментальном смысле. С привычками можно справиться. Например, хотя Гарри привык избегать соприкосновений с кем бы то ни было и сейчас чувствовал себя чертовски неуютно среди толпы, он заставил себя терпеть, и все оказалось не так плохо. Гермиона старалась помочь: она тепло обняла его, когда он вернулся в Гриффиндор после развода, весь вечер как можно чаще касалась плеча, а сегодня утром мягко подтолкнула к двери гостиной. И хотя внутри у Гарри все сжималось, он быстро научился никак это не проявлять.
Ко всему можно привыкнуть. Гарри привык быть женатым, с таким же успехом привыкнет быть холостяком. Или разведенным – кем бы он там теперь ни являлся.
Еще один квоффл – и слизеринские трибуны разразились ликованием, в то время как рэйвенкловские застонали от огорчения. Слизеринцы держались вполне прилично, пятьдесят – десять. Рэйвенкловский вратарь может просто-напросто утопить команду, если его не заменят. Что маловероятно: замена игрока в середине сезона – кроме случаев отстранения от игр или серьезных травм – дело не слишком обычное, если речь идет не о Слизерине.
Гарри снова спросил себя, каково будет играть против Драко в финальном матче Гриффиндор – Слизерин. И снова выкинул эту мысль из головы, потому что не должен был думать о Драко.
Хотя в самом факте мыслей о Драко не было ничего ненормального. Гарри до сих пор чувствовал себя во многом так же, как и перед разводом, разве что больше не мог ощущать мысли и чувства слизеринца. Странно было бы не думать о нем. Не проскучать по нему весь вечер, не проснуться наутро с чувством утраты. Они почти четыре месяца делили постель и четыре месяца просыпались, ощущая тепло друг друга, и их ноги переплетались, и голова Драко лежала на плече Гарри, и рука Драко обнимала Гарри за талию. Постель в гриффиндорской спальне до сих пор хранила запах Драко. Неудивительно, что Гарри проснулся расстроенным и смущенным, оказавшись после жаркого сна, с утренней эрекцией, в пустой постели, где не от кого было получить помощь. Так что его чувства были совершенно естественны. Со временем они исчезнут.
Игроки Рэйвенкло выполнили очередной безумный маневр и чуть не врезались в трибуну, Гарри вздрогнул, а Джинни ахнула и схватила его за руку. Зато рэйвенкловцам, разумеется, удалось забить квоффл. Гарри начинал проникаться все большим уважением к Рону, который сумел выстоять против них в осеннем матче.
– Еще десять очков у Рэйвенкло! – голос Смита перекрыл и недовольное ворчание слизеринских болельщиков, и ликующие крики рэйвенкловских. – И рэйвенкловцы… ах!
Комментатор не успевал за событиями.
Один из рэйвенкловских игроков случайно сбил с метлы своего охотника. Он немедленно рванулся вниз, подхватил девушку на свою метлу, догнал ее метлу, помог пересесть и, не теряя ни одной лишней секунды, снова взмыл вверх.
– Подхват Трэверса! – прокричал Смит, в то время как болельщики хором испустили вздох облегчения и бешено зааплодировали. – Прекрасно выполненный – очевидно кое-кто брал уроки у Поттера с Малфоем, и слава богу, учитывая, как рискованно играют в этом году рэйвенкловские охотники. А слизеринский загонщик Булстроуд…
Гарри потерял нить комментаторских рассуждений, а его глаза безошибочно нашли светловолосую голову на противоположной трибуне. Они с Драко быстро обменялись усмешками и демонстративно отвернулись друг от друга.
Они и правда усовершенствовали этот прием, хотя изначальной причиной был несчастный случай: Драко нечаянно столкнул Гарри с метлы, мгновенно рванулся вниз – и Гарри едва успел заметить, что падает, как уже оказался на метле Драко. Они спикировали с дикой скоростью, пытаясь догнать улетающую метлу, и Гарри прыгнул на нее, не позволяя себе задумываться, какое безумие перепрыгивать в воздухе с одной метлы на другую. И только потом они поняли, что только что выполнили подхват Трэверса.
Им все же пришлось несколько минут передохнуть, поскольку обоих немного трясло. Они внезапно осознали, что едва избежали гибели: если бы Гарри серьезно травмировался, Драко, вероятно, умер бы от шока, а Гарри – вслед за ним.
Но немного успокоившись, они сообразили, что можно отлично поразвлечься, прервали игру и начали специально тренировать подхват – на всякий случай, если когда-нибудь понадобится. Учитывая, как обычно проходили их игры, можно было не сомневаться, что случай представится.
Они выполняли подхват снова и снова, много раз. Во время игры, во время разминки или просто забавы ради. Ловко и красиво – и идеально согласованно.
И больше никогда этого не сделают.
«Это просто привычка – привычка к его присутствию, – напомнил себе Гарри. – Я смогу с ней справиться. Точно так же, как с тем, что не могу спать один, не выношу чужих прикосновений и тоскую по нему. Я привыкну и не буду больше об этом думать».
И он заставил себя аплодировать вместе с остальными гриффиндорцами, когда рэйвенкловский ловец поймал снитч.